Дайджест № 330

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 330
отмечаем интересные дела:

Суд признал, что данные о водопотреблении и акты проверок контролирующих органов не являются достаточными доказательствами наличия у налогоплательщика «скрытой реализации»

Налогоплательщик осуществлял деятельность в сфере производства алкогольной продукции (пива). По итогам выездной проверки налоговый орган посчитал, что налогоплательщиком умышленно выведен объем произведенного в 2017 году пива в размере 1 597,5408 тысячи декалитров из легального оборота алкогольной продукции. Неучтенное пиво реализовано без соответствующего отражения в налоговой отчетности за 2017 год хозяйственных операций.

При этом налоговый орган сослался, в частности, на следующие доказательства: в акте проверки, составленном Межрегиональным управлением Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка, отражено расхождение между информацией об объеме произведенного пива, указанной в отчетах о производстве пива, и информацией, переданной через ЕГАИС (в систему ЕГАИС переданы заниженные данные); выявлен факт неравномерного использования производственных мощностей в части потребления электроэнергии и воды в 2017 году.

Тем не менее суды, рассмотревшие спор в пользу налогоплательщика, пришли к выводу об отсутствии достаточных доказательств, подтверждающих факт реализации налогоплательщиком продукции (пива) в объемах, превышающих показатели, содержащиеся в представленной им налоговой отчетности.

Суды отметили, что вышеуказанный акт проверки составлен по результатам проверки налогоплательщика за период с 27.01.2018 по 26.01.2021, тогда как «скрытая реализация» вменена налогоплательщику за 2017 год.

Данные о водопотреблении и водоотведении налогоплательщика не могут свидетельствовать о том, что ресурсы израсходованы для дополнительного производства алкогольной продукции. Налоговый орган не учел, что по условиям договора объем сточных вод определяется не по фактическим показателям, а по условно-расчетным цифрам, в соответствии с которыми объем сточных вод налогоплательщика приравнивается к объему воды, отобранной им из городских сетей, ввиду отсутствия приборов учета, определяющих количество сточных вод предприятия.

Кроме того, поступающая вода, расходуется не только на производство продукции, но и на иные хозяйственные нужды, в том числе на промывку оборудования, лабораторные исследования (технологические потери).

Относительно увеличения объемов выпущенной в 2018 году продукции по сравнению с объемами продукции, выпущенной в 2017 году, при сохранении в целом объемов водопотребления и водоотведения налогоплательщик пояснил, что в 2017–2018 годах на предприятии проводились мероприятия по модернизации системы водоочистки и водоподготовки, что позволило снизить расход потребляемой в производстве воды в 2018 году по сравнению с 2017 годом.

(постановление АС Волго-Вятского округа от 30.05.2025 по делу № А43-18355/2023 ЗАО "Пивоваренный завод Лысковский")



Суд признал недоказанным наличие причинно-следственной связи между принятыми в отношении налогоплательщика обеспечительными мерами и заявленными им к возмещению убытками

По ходатайству налогового органа суд, при рассмотрении дела о взыскании налоговой задолженности, принял в отношении налогоплательщика обеспечительные меры, в т.ч. наложение ареста на денежные средства на счетах в банках.

В дальнейшем налогоплательщик неоднократно обращался в суд с ходатайством об отмене этих мер, однако каждый раз получал отказ. Данные меры были отменены только спустя три года — после того как вышестоящие суды отказали во взыскании налоговой задолженности.

В связи с этим налогоплательщик обратился в суд с иском к ФНС России о взыскании убытков, которые, по его мнению, выразились в снижении выручки в связи с наступившей из-за обеспечительных мер невозможностью сотрудничать с одним из своих контрагентов.

Суды отказали в удовлетворении требований налогоплательщика, исходя из того, что в данном случае им не представлено документальных доказательств, что при отсутствии обеспечительных мер истец получил бы чистую прибыль в размере заявленных ко взысканию убытков.

Суды также отметили, что в период установленных арбитражным судом ограничений на движение денежных средств налогоплательщик открывал другие расчетные счета. Кроме того, между налогоплательщиком (принципал) и третьим лицом (агент) был заключен договор, по условиям которого агент принял на себя обязательство совершать от имени принципала действия по осуществлению расчетов между принципалом и другими лицами, указанными в поручениях принципала. Таким образом, принятие обеспечительных мер не может быть признано обстоятельством, повлекшим за собой невозможность осуществления расчетов как с поставщиками, так и с покупателями.

Налогоплательщиком не представлены документы, подтверждающие то обстоятельство, что его контрагент являлся единственным покупателем товаров, работ, услуг, а также как отсутствие иных покупателей оборудования, так и возможности организации экономической деятельности без учета данного контрагента. Материалы дела также не содержат доказательств того обстоятельства, что единственной целью создания хозяйствующего субъекта являлось исключительно удовлетворение потребностей этого контрагента в оборудовании.

При таких обстоятельствах оснований полагать, что только принятые судом обеспечительные меры явились причиной снижения выручки, отсутствуют. Налогоплательщиком не доказаны ни факт понесения убытков в заявленных размерах, ни наличие причинно-следственной связи между обеспечительными мерами, принятыми по заявлению налогового органа, и понесёнными убытками в виде упущенной выгоды, а также не подтверждён размер этих убытков. Доказательств того обстоятельства, что налогоплательщик предпринял меры для предотвращения (уменьшения) убытков в виде поиска иных покупателей и/или изменения структуры бизнеса, в материалы дела не представлены.

(постановление 13 ААС от 23.05.2025 по делу № А56-95776/2024 ООО "БПО Евразия-Снаб")

Суд признал, что отзыв налогоплательщиком доверенности у своего представителя не привел к неправомерному рассмотрению налоговым органом материалов проверки в отсутствие представителя

В отношении налогоплательщика была проведена выездная проверка, по итогам которой был составлен акт от 30.06.2021, направленный по юридическому адресу налогоплательщика. В дальнейшем налоговый орган неоднократно вручал представителю налогоплательщика по доверенности процедурные документы, связанные с рассмотрением материалов проверки. При участии этого представителя состоялось и само рассмотрение материалов проверки.

Между тем, далее налогоплательщик обжаловал в суд решение налогового органа, принятое по итогам проверки, ссылаясь, в частности, на то, что рассмотрение проверки состоялось в отсутствие надлежащего представителя налогоплательщика. По его утверждению, доверенность ранее уполномоченного представителя была отозвана ещё в 2020 году, а материалы проверки были вручены лицу, не обладающему соответствующими полномочиями.

Налоговый орган в качестве возражений ссылался на то, что налогоплательщик не предпринял действий по извещению налогового органа об отмене доверенности, не потребовал у представителя возврата подлинника доверенности. Кроме того, ранее этот представитель неоднократно принимал участие в рассмотрении материалов налоговой проверки и получал материалы налоговой проверки.

Суд первой инстанции не согласился с позицией налогового органа, указав следующее.

В данном случае отмена доверенности была совершена надлежащим образом — путем подачи заявления нотариусу, который внес сведения об отмене доверенности в реестр нотариальных действий, ведение которого осуществляется в электронной форме на сайте Федеральной нотариальной палаты. С момента публикации сведений об отмене доверенности в реестре нотариальных действий лица считаются извещенными об отмене доверенности (абз. 4 п. 1 ст. 189 ГК РФ), при этом отсутствуют основания для применения положений п. 2 ст. 189 ГК РФ о том, что ответчикам не было известно об отмене доверенности.

Таким образом, по состоянию на 03.06.2020 налоговый орган был извещен об отмене доверенности представителя, при этом, не направляя на юридический адрес материалы налоговой проверки, не направляя извещения о месте и времени рассмотрения материалов налоговой проверки, вручало материалы и извещения лицу, не уполномоченному на представление интересов налогоплательщика.

Суд апелляционной инстанции не согласился с решением первой инстанции и рассмотрел спор в пользу налогового органа исходя из следующего.

Налоговый орган не был уведомлен ни налогоплательщиком, ни спорным представителем об отмене (отзыве) доверенности. Налогоплательщик ссылается на наличие у него корпоративного конфликта. Между тем, участники такого конфликта не известили налоговый орган о его наличии, об отсутствии у представителя полномочий представлять интересы налогоплательщика. Какого-либо другого представителя в налоговый орган направлено не было. Сам же спорный представитель отстаивал позицию налогоплательщика, указывал на правомерность налоговых вычетов по НДС, в обоснование чего представлял документы, которые имелись в распоряжении только у налогоплательщика. Каких-либо сомнений у налогового органа в наличии полномочий у представителя не возникло и не могло возникнуть.

(постановление 18 ААС от 04.06.2025 по делу № А34-9055/2023 АО "ККМП № 1")

Суд признал, что передача (возврат) векселей векселедателю являлась не внесением вклада в имущество, а прощением долга

У налогоплательщика (векселедателя) имелась кредиторская задолженность перед учредителем по собственным векселям. В ходе проверки налоговый орган установил, что впоследствии эти векселя были переданы учредителем налогоплательщику и между ними было заключено соглашение о прощении долга. В связи с этим налоговый орган пришел к выводу о занижении налогоплательщиком внереализационного дохода на сумму кредиторской задолженности, списанной по соглашению о прощении долга, что привело к занижению налоговой базы в нарушение п. 18 ст. 250 НК РФ.

Между тем, с возражениями на акт проверки налогоплательщик представил соглашение о расторжении соглашения о прощении долга (оба эти соглашения были заключены в один день), а также решение единственного участника, из которого следовало, что этот участник (учредитель) вносит дополнительный вклад в имущество налогоплательщика в сумме, равной вексельному долгу.

Тем не менее, суды рассмотрели спор в пользу налогового органа, придя к выводу о преднамеренной переоценке налогоплательщиком спорной хозяйственной операции не как прощения долга, а как вклада в имущество с целью получения иных налоговых последствий.

Суды обратили внимание на следующие обстоятельства: указание в представленных налогоплательщиком документах на реквизиты спорных векселей, позволяющие идентифицировать их в качестве вклада в добавочный капитал, отсутствует.

Соглашение о расторжении соглашения о прощении долга заключено в тот же день, что и соглашение между теми же самыми лицами о прощении долга.

Операция по расторжению соглашения о прощении долга не нашла отражения в бухгалтерском и налоговом учете. Бухгалтерская отчетность не отражает внесения учредителем спорной сумм в добавочный капитал. Напротив, в разделе IV «Долгосрочные обязательства», налогоплательщиком в динамике с предыдущим годом отражено уменьшение пассива по строке «Прочие обязательства» на спорную сумму.

Представленное аудиторское заключение подтверждает сведения бухгалтерской отчетности налогоплательщика, в том числе в части отсутствия увеличения добавочного капитала и уменьшения «Прочих обязательств» на спорную сумму, что согласуется с выводами налогового органа.

(постановление АС Уральского округа от 29.05.2025 по делу № А07-37151/2022 ООО "Башальянсстрой")



Суд признал обоснованной переквалификацию налоговым органом премиальных выплат в дивиденды

По итогам проверки налоговый орган установил, что в проверяемом периоде налогоплательщик осуществлял выплаты премиальных вознаграждений в пользу своих основных акционеров, являвшимся при этом его сотрудниками. Суммы выплаченных премиальных и суммы начисленных на них страховых взносов были включены налогоплательщиком в состав расходов при исчислении налога на прибыль.

Налоговый орган в ходе проверки пришел к выводу, что фактически выплаченные суммы являются дивидендами, на которые страховые взносы начислению не подлежат, а расходы при исчислении налоговой базы по налогу на прибыль являются завышенными.

В качестве возражений налогоплательщик указал, что у налогового органа отсутствует право контроля за соблюдением положений иных отраслей российского законодательства — трудового, корпоративного, гражданского. В проверяемом периоде премии были выплачены также и иным работникам налогоплательщика, премирование осуществлялось в соответствии с пунктами Положения о премировании и иных выплатах. В рассматриваемом случае выплаты акционерам отвечают критериям оплаты труда, следовательно, облагаются страховыми взносами и подлежат включению в состав расходов при исчислении налога на прибыль организаций.

Суды не согласились с позицией налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя, в частности, из следующего.

Один из двух указанных акционеров являлся не только мажоритарным акционером, но и руководителем налогоплательщика, что позволяло ему оказывать непосредственное влияние на принимаемые решения по управлению налогоплательщиком, в том числе с выгодой для себя (при этом второй акционер являлся супругой этого акционера).

Премии вышеназванного мажоритарного акционера составили 90% от суммы общего дохода, сумма его премиальных вознаграждений превысила заработную плату в несколько раз.

Налогоплательщиком не представлены документы, которые раскрывали бы алгоритм расчета премиальных вознаграждений работникам предприятия, в том числе, спорным акционерам.

Решения о выплате дивидендов в спорном периоде не принимались. Между тем при принятии решения о выплате дивидендов реальная сумма дохода спорных акционеров составила бы 94 838 тыс. руб. вместо фактически полученных премий в размере 123 490 тыс. руб., а остальная сумма подлежала распределению между иными акционерами организации.

Соответственно, включение в состав расходов суммы спорных премиальных вознаграждений, обусловило минимизацию налога на прибыль.

(постановление АС Поволжского округа от 04.06.2025 по делу № А12-31389/2023 АО "Гортоп")



ОЦЕНКА TAXOLOGY

В данном случае исход дела в пользу налогового органа предопределен наличием сразу нескольких налоговых рискообразующих факторов (обстоятельств), каждый из которых сам по себе, даже в отдельности, обычно привлекает внимание проверяющих, а уж наличие их определенной совокупности значительно повышает эти налоговые риски.

В данной ситуации дело не ограничилось лишь традиционной оценкой экономической обоснованности выплаты премий, оценку получили также статус получателей премий и их возможность влиять на сам факт выплаты премий и их размер, соотношений размера премий и зарплат, невыплата дивидендов и их возможный размер в случае выплаты и т.д. Одним словом, наличие в данном случае именно целого ряда обстоятельств упростило налоговому органу задачу по обоснованию своей позиции в суде.

Суд признал незаконным применение повышающего коэффициента 2 при доначислении налоговым органом земельного налога по общей ставке

Налогоплательщику в 2021 году принадлежал земельный участок (категория земель — «земли населенных пунктов» с видом разрешенного использования «для индивидуального жилищного строительства»). Участок не использовался и не планировался к использованию для индивидуального жилищного строительства, был продан в этом же году физическому лицу, в результате чего был получен доход.

За 2021 год им был исчислен и уплачен земельный налог, исходя из ставки 0,3% от кадастровой стоимости земельного участка с применением повышающего коэффициента 2. В 2022 году налоговый орган направил налогоплательщику уведомление о том, что ставка земельного налога в 2021 году в отношении данного земельного участка должна равняться 1,5% с повышающим коэффициентом 1. Соответствующая сумма налога взыскана с налогоплательщика в 2022 году.

Однако в 2024 году налоговый орган произвел перерасчет спорной суммы налога, применив к ней на основании п. 15 ст. 396 НК РФ повышающий коэффициент 2, что стало причиной возникновения спора с налоговым органом.

Суды первой и апелляционной инстанций признали применение повышающего коэффициента 2 правомерным исходя из того, что поскольку налогоплательщиком не производилась регистрация права на построенный жилой дом, условия, предусмотренные для произведения перерасчета с применением коэффициента 1, не соблюдены.

Суд кассационной инстанции не согласился с позицией нижестоящих судов, отменил их судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, отметив, в частности, следующее.

Применение повышающих коэффициентов (2 и 4) к пониженной ставке 0,3% при исчислении налога приводит к исчислению налога, исходя из процентной доли налоговой базы (кадастровой стоимости) в размере 0,6% и 1,2% (соответственно), что не превышает максимально установленную ставку налога 1,5%.

Однако применение повышенного коэффициента к налогоплательщикам — коммерческим организациям, которые не вправе применять пониженную ставку налога, не соответствует п.1 и 3 ст. 394 НК РФ, а также правилам применения повышающих коэффициентов, предусмотренным в п. 15 ст. 396 НК РФ. Если налоговая льгота в виде применения налоговой ставки 0,3% не подлежит применению, то и положения п. 15 ст. 396 НК РФ к ним также применению не подлежат.

Применение иного подхода, то есть применение повышающих коэффициентов (2 и 4) к ставке 1,5% при исчислении налога фактически приведет к исчислению налога, исходя из процентной доли налоговой базы (кадастровой стоимости) в размере 3% и 6% (соответственно), что противоречит п.1 ст. 394 НК РФ.

Признавая обоснованным применение налоговым органом повышающих коэффициентов к налоговой ставке 1,5%, нижестоящие суды неправильно применили положения ст. 394 и 396 НК в их системной связи.

(постановление АС Московского округа от 28.05.2025 по делу № А40-158186/2024 АО "Строй Холдинг")