Уважаемые коллеги!
В нашем дайджесте № 54 интересные споры:

НК РФ не содержит требования обязательного участия эксперта в саморегулируемой организации, либо требования о привлечении в качестве эксперта исключительно лица, являющегося субъектом профессиональной оценочной деятельности

В ходе проверки налоговый орган установил несоответствие цен, действующих в рамках контрактов, заключенных между налогоплательщиком и контрагентом, уровню рыночных цен, сложившихся в проверяемом периоде. При этом для определения уровня рыночных цен налоговым органом проведена экспертиза. В качестве эксперта привлечено Федеральное государственное унитарное предприятие «Центральный научно-исследовательский институт судостроительной промышленности «Центр». Согласно заключению экспертизы экспортные цены на продукцию налогоплательщика были ниже рыночных цен. По мнению налогоплательщика, привлечение данных экспертов является необоснованным, поскольку они не состоят в саморегулируемой организации и соответственно не являются субъектами оценочной деятельности. Он исходил из содержания пункта 8 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с применением отдельных положений раздела V.1 и статьи 269 НК РФ, утвержденного Президиумом ВС РФ 16.02.2017г., придя к выводу о недопустимости в качестве доказательства экспертных заключений, подготовленных ФГУП «ЦНИИ «Центр» в порядке статьи 95 НК РФ, в связи с тем, что данные заключения подготовлены лицами, не являющимися профессиональными оценщиками. Суд отклонил указанные доводы налогоплательщика, отметив следующее. Налоговым органом проведена не оценка, а экспертиза в рамках ст. 95 НК РФ. Положения ст. 95 НК РФ не содержат требования обязательного участия эксперта в саморегулируемой организации, равно как не содержат требования о привлечении в качестве эксперта исключительно лица, являющегося субъектом профессиональной оценочной деятельности. Налогоплательщик ошибочно толкует разъяснения, приведенные в пункте 8 Обзора судебной практики ВС РФ от 16.02.2017 как налагающие на суд необходимость (безальтернативную) рассматривать экспертные заключения, выполненные в рамках статьи 95 НК РФ, лицами, не являющимися субъектами профессиональной оценочной деятельности, в качестве недопустимых доказательств. Из приведенных положений прямо следует, что такие обстоятельства «могут быть» основанием для признания экспертного заключения недопустимым доказательством, что предусматривает вариативность в выводах суда о характере указанного доказательства. Так, в рамках дела ООО «Аквапарк» (Определение ВС РФ от 01.12.2016г. № 308-КГ16-10862 по делу № А32-2277/2015) были установлены иные фактические обстоятельства, отсутствующие в рамках настоящего дела (рассматривалась ситуация, в которой налоговым органом был привлечен эксперт-оценщик, который,как выяснилось впоследствии, не обладал заявленным уровнем образования и правовым статусом оценщика). Следует согласиться с налоговым органом в том, что толкование разъяснений, отраженных в пункте 8 Обзора судебной практики ВС РФ от 16.02.2017 как накладывающие на налоговые органы обязательство привлекать в качестве экспертов лишь профессиональных оценщиков, носит дискриминационный характер в отношении экспертов, не являющихся профессиональными оценщиками, в частности, в отношении лиц, являющихся сотрудниками государственных экспертных учреждений.

(постановление 9 ААС от 11.07.2017 по делу № А40-243849/2016)

Деятельность по доверительному управлению недвижимым имуществом, входящим в состав закрытых паевых инвестиционных фондов, освобождается от обложения НДС

Налогоплательщик осуществлял деятельность управляющей компании паевых инвестиционных фондов, в том числе под его управлением находились два закрытых паевых инвестиционных фондов недвижимости (ЗПИФ). Справками о стоимости чистых активов и перечнем имущества указанных ЗПИФ подтверждается, что в состав имущества входило недвижимое имущество. По мнению налогового органа, налогоплательщик необоснованно применял освобождение от уплаты НДС, предусмотренное в пп. 12.2 п. 2 ст. 149 НК РФ в части вознаграждения за доверительное управление имуществом закрытых паевых инвестиционных фондов (ПИФ), относящегося к управлению недвижимым имуществом таких фондов. Операции по управлению недвижимым имуществом (вознаграждение, полученное за управление недвижимым имуществом) не входят в перечень услуг, непосредственно связанных с услугами, которые оказываются в рамках лицензируемой деятельности управляющими компаниями ПИФ, реализация которых освобождена от обложения НДС (Постановление Правительства РФ № 761 от 31.08.2013), а также данные операции не содержатся в подп. 12.2 п. 2 ст. 149 НК РФ. Признавая позицию налогового органа неправомерной, суд исходил из следующего. Налогоплательщик имел лицензию на осуществление деятельности по управлению инвестиционными фондами, паевыми инвестиционными фондами и негосударственными пенсионными фондами. Деятельность по доверительному управлению недвижимым имуществом, входящим в состав закрытых паевых инвестиционных фондов, является неотъемлемой частью лицензируемой деятельности управляющей компанией закрытых паевых инвестиционных фондов недвижимости. Налогоплательщик применял освобождение, предусмотренное в абзаце втором подп. 12.2 п. 2 ст. 149 НК РФ, т.е. освобождение от НДС услуг, оказываемых управляющей компанией паевого инвестиционного фонда на основании лицензии на осуществление соответствующих видов деятельности, а не освобождение, предусмотренное в абзаце третьем подп. 12.2 п. 2 ст. 149 НК РФ, в отношении услуг, непосредственно связанных с услугами, оказываемыми в рамках лицензируемой деятельности, как это утверждает налоговый орган. При этом в тексте абзаца второго п. 12.2 п. 2 ст. 149 НК РФ не содержится никаких ограничений относительно того, что данное освобождение не подлежит применению в отношении вознаграждения за управление недвижимым имуществом закрытых паевых инвестиционных фондов недвижимости.

(постановление 9 ААС от 28.06.2017 по делу № А40-21909/2017)



При частичном возмещении налоговым органом НДС и неправомерном отказе в возмещении другой части заявление налогоплательщика о возврате всей суммы НДС, представленное после решения о возмещении, но до решения об отказе, исключает применение ст. 78 НК РФ при вопросе о начислении процентов за несвоевременный возврат налога

По итогам камеральной проверки налоговый орган решением от 27.01.2015 частично возместил налогоплательщику заявленную сумму НДС, а решением от 23.03.2015 отказал в возмещении другой части. Впоследствии решение от 23.03.2015 было отменено вышестоящим налоговым органом. При этом 18.02.2015 (т.е. в промежутке между решениями о частичном возмещении НДС и частичном отказе в его возмещении) налогоплательщик представил заявление о возврате всей суммы НДС. В дальнейшем возник вопрос о дате начала начисления процентов на ту часть НДС, в возмещении которой изначально было неправомерно отказано и которая была возвращена таким образом несвоевременно. По мнению налогового органа и судов первой и апелляционной инстанций, поскольку решение о частичном возмещении НДС налоговый орган принял ранее поступления от налогоплательщика заявления о возврате НДС, то с учетом п. 11.1 ст. 176 НК РФ вопрос о возврате НДС (а соответственно и процентов) должен решаться исходя из порядка, предусмотренного ст. 78 НК РФ. По мнению налогоплательщика, суды нижестоящих инстанций неправомерно применили к фактическим обстоятельствам дела положения пункта 11.1 ст. 176 НК РФ, поскольку: 1) в рассматриваемом случае решение о возмещении «отказной» части НДС налоговым органом не принималось. 2) решение налогового органа о частичном возмещении НДС вынесено в отношении иной суммы НДС, подлежащей возмещению налогоплательщику. Суд кассационной инстанции согласился с доводами налогоплательщика и направил дело на новое рассмотрение (для решения вопроса о сумме процентов за несвоевременный возврат НДС), отметив, что при отказе налогоплательщику в удовлетворении заявления суды не учли, что в материалах дела отсутствует решение налогового органа о возмещении «отказной» части НДС, предусмотренное ст. 176 НК РФ. При таких обстоятельствах является необоснованным вывод судов о неподаче налогоплательщиком до дня вынесения решения о возмещении НДС заявления о возврате суммы НДС, поскольку доказательств принятия решения о возмещении «отказной» части НДС налоговым органом не представлено.

(постановление АС Северо-Западного округа от 13.07.2017 по делу № А56-60445/2016)


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Спор касается оснований для применения пункта 11.1 статьи 176 НК РФ в ситуации, которая напрямую, можно сказать, в ней не урегулирована, а именно для ситуации, когда по итогам камеральной проверки декларации по НДС налоговый орган выносит, как минимум, два решения: о возмещении НДС в той части, которая у него не вызывает сомнений, и об отказе в возмещении в «сомнительной» части. При этом оба решения разделяет временной интервал, в течение которого налогоплательщик заявляет к возврату всю сумму. Буквальное толкование данной нормы при применении ее в ситуации, которую она напрямую регулирует, не оставляет сомнений в том, что если налогоплательщик к моменту решения о возмещении НДС не представил заявления о возврате НДС, то из-за применения в этом случае возврата налога по правилам ст. 78 НК РФ он скорее всего лишится процентов (либо определенной их части), которые причитаются ему на случай нарушения налоговым органом срока возврата НДС. И практике такие случаи известны. На эту практику ориентировались налоговый орган и нижестоящие суды и в настоящем деле. Специфика данной ситуации состояла в том, что сумма частично возмещенного НДС меньше, чем сумма всего заявленного к возмещению налога, которая была указана в заявлении о возврате. Сравнение этих сумм в итоге приобрело то юридическое значение, которое состояло в том, что в отношении невозмещенной части налогоплательщик не считается «опоздавшим» с представлением заявления о возврате для целей применения пункта 11.1 статьи 176 (в совокупности со статьей 78 НК РФ). Соответственно, он не утратил права на получение с налогового органа процентов, начисляемых с даты, когда спорная сумма НДС подлежала возврату по «правилу 12-го дня» (а не с даты истечения месячного срока на возврат налога – пункт 10 статьи 78 НК РФ)

Последующий спустя продолжительное время прием на работу работников, ранее уволенных по соглашению сторон, сам по себе не влияет на обоснованность расходов на выплату им выходных пособий при увольнении

По мнению налогового органа, налогоплательщик в нарушение п. 1 ст. 252 НК РФ неправомерно включил в расходы на оплату труда, уменьшающие налоговую базу по налогу на прибыль, суммы выходных пособий, выплаченных при увольнении работников по соглашению сторон. При этом среди прочих аргументов в свою пользу налоговый орган указал на то, что 19 работников, получивших выходные пособия при увольнении по соглашению сторон в 2013 году, продолжали работать и получать доход у налогоплательщика в 2014 году. При рассмотрении дела установлено, что в 2012-2013 годах в связи с предполагавшимся изменением местонахождения налогоплательщика и расширением функций его филиала в Республике Коми (г. Усинск) произошло сокращение штата сотрудников в Москве и увеличение штата сотрудников в г. Усинске. В связи с этим произведено увольнение 71-го сотрудника, расторжение трудовых договоров производилось по соглашению сторон с выплатой выходных пособий. Из указанных налоговым органом работников только 9 работников были вновь приняты на работу к налогоплательщику в 2014 году, что подтверждаются справками относительно оснований и сумм выплат, осуществленных налогоплательщиком в 2014 году в адрес сотрудников, вновь заключивших трудовые договоры. При этом указанные работники были вновь приняты к налогоплательщику спустя продолжительное время после увольнения в 2013 году - от 8 месяцев до 13,5 месяцев. Оценивая данное обстоятельство, суд указал, что прием на работу в 2014 году 9-ти уволенных по соглашению сторон работников не имеет правового значения для оценки обоснованности расходов налогоплательщика в виде сумм выходных пособий, выплаченных на основании соглашений о расторжении трудовых договоров по соглашению сторон. В целом же (по всем уволенным сотрудникам) суд, при оценке правомерности учета в составе расходов сумм выходных пособий исходил из следующего: 1) во всех трудовых договорах уволенных сотрудников содержалось положение о выплате выходного пособия в случае расторжения договора по соглашению сторон, в связи с чем налогоплательщик не мог не произвести указанную выплату, если соглашение о расторжении договора было достигнуто и заключено; 2) включение в текст трудовых договоров положений о выходных пособиях имело целью стимулировать работников к достижению высоких производственных результатов, так как максимальный размер пособия не был ограничен, что свидетельствует о корреспонденции размера пособия профессиональному результату увольняемого работника; 3) НК РФ допускает учет затрат на выплату выходных пособий при увольнении работников по соглашению сторон; 4) общество выплатило выходные пособия большинству сотрудников в размерах, не превышающих 2-3 среднемесячных дохода.

(постановление 9 ААС от 11.07.2017 по делу № А40-193009/2016)

Выбытие имущества из законного владения налогоплательщика исключает наличие обязанности по уплате в отношении него налога на имущество организаций

По итогам камеральной проверки налоговых деклараций по налогу на имущество организаций налоговый орган пришел к выводу о том, что налогоплательщик необоснованно не исчислил и не уплатил в бюджет налог со средней стоимости собственного имущества (транспортных средств), которое находится на его балансе. При рассмотрении дела установлено, что в 2012 - 2014 годах налогоплательщик производил исчисление и уплату налога на имущество в соответствии с правилами главы 30 НК РФ в отношении транспортных средств, переданных им в адрес лизингополучателя на основании договора финансовой аренды (лизинга). В установленный договором срок лизингополучатель не погасил задолженность по уплате лизинговых платежей и, следовательно, право собственности на спорное имущество к нему не перешло. Вместе с тем он не возвратил данное имущество во владение налогоплательщика. При этом оно стало предметом судебного разбирательства между лизингополучателем и третьими лицами, в результате чего налогоплательщик был вынужден вступить в процесс в качестве третьего лица с требованием об истребовании имущества из чужого незаконного владения. В связи с этим налогоплательщик представил уточненную декларацию по налогу на имущество, исключив спорное имущество из числа объектов налогообложения. Признавая позицию налогоплательщика правомерной, суд отметил, что в пункте 29 ПБУ 6/01 закреплено, что «стоимость объекта основных средств, который выбывает или не способен приносить организации экономические выгоды (доход) в будущем, подлежит списанию с бухгалтерского учета». При этом перечень ситуаций выбытия объекта является открытым. В связи с выбытием из его владения налогоплательщик не мог использовать транспортные средства в дальнейшем, и они стали не способны приносить ему экономическую выгоду в будущем. То обстоятельство, что решением судов по другому делу установлено право налогоплательщика на истребование имущества из чужого незаконного владения лишь подтверждает фактическое выбытие спорного имущества из владения налогоплательщика и отсутствие у него возможности использовать его, следовательно, фактическое отсутствие объекта налогообложения налогом на имущество. Доводы налогового органа о том, что поскольку налогоплательщик является титульным собственником имущества, в том числе незаконно удерживаемого иными лицами, то обязанность по уплате налога не прекращена, суд отклонил как основанные на неправильном толковании норм НК РФ и Правил бухгалтерского учета в части признания имущества объектом налогообложения и отнесения такого имущества к объекту основных средств.

(постановление АС Московского округа от 11.07.2017 по делу № А40-202144/2016)



Не вошедшие в Перечень и не имеющие кадастровой оценки помещения в здании исходя из положений пункта 6 статьи 378.2 НК РФ следуют судьбе здания в части порядка налогообложения налогом на имущество исходя из кадастровой стоимости и специального порядка ее определения для целей налогообложения

Налогоплательщик в 2015 году являлся собственником помещения в здании, которое входило в Перечень объектов недвижимого имущества, в отношении которых налоговая база определяется как их кадастровая стоимость и имело кадастровую стоимость, утвержденную Постановлением Правительства г. Москвы от 21.11.2014 № 688-ПП. До постановки на кадастровый учет в феврале 2014 г. помещение учитывалось в ЕГРП под условным номером. Ввиду отсутствия определения кадастровой стоимости этого помещения в Постановлении № 688-ПП, налогоплательщик произвел расчет кадастровой стоимости помещения для целей налогообложения исходя из доли его площади в общей площади всего здания и его кадастровой стоимости. Налоговый орган при проведении проверки установил, что кадастровая стоимость помещения налогоплательщика согласно ответу филиала ФГБУ ФКП Росреестра по г. Москве выше той, которую рассчитал налогоплательщик. Суд, рассмотрев произведенный налоговым органом расчет налоговой базы исходя из кадастровой стоимости помещения по данным Росреестра, счел его неправомерным по следующим основаниям. Поскольку для принадлежащего налогоплательщику помещения не определена его кадастровая стоимость в Постановлении № 688-ПП, то на основании п. 6 ст. 378.2 НК РФ кадастровая стоимость этого помещения должна быть определена исходя из доли его площади в общей площади всего здания и его кадастровой стоимости, установленной в Постановлении No 688- ПП, что и сделано налогоплательщиком при расчете налоговой базы по налогу на имущество организаций за 2015 год. Между тем, налоговый орган сослался на п. 10 ст. 378.2 НК РФ и на то, что спорное помещение поставлено на государственный кадастровый учет 14.02.2014 (т.е. после даты, на которую утверждена государственная кадастровая оценка Постановлением № 688-ПП (на 01.01.2014)). В отношении него не подлежит применению специальные положения об определении кадастровой стоимости установленные п. 6 ст. 378.2 НК РФ, а налоговая база должна определяться исходя из кадастровой стоимости, установленной не в результате государственной кадастровой оценки, а определенной уполномоченным органом (Росреестром) или его учреждениями самостоятельно на дату учета в ГКН. Суд отклонил указанный довод налогового органа, отметив, что положения, установленные п. 10 ст. 378.2 НК РФ о специальном порядке налогообложения при выявлении нового объекта или раздела имеющегося объекта распространяются только на здания или помещения, включенные в Перечень, но не распространяются на помещения в зданиях, которые не включены в Перечень и в отношении которых отсутствует утвержденная надлежащим образом кадастровая стоимость. В ином случае положения п. 10 ст. 378.2 НК РФ вступали бы в противоречия со специальными правилами расчета кадастровой стоимости для помещений в зданиях, не включенных в Перечень, установленные пунктом 6 данной статьи.

(постановление 9 ААС от 11.07.2017 по делу № А40-10277/2017)